Динамизм быстрого падения

Нынешняя либеральная экономическая реформа — это крупнейшая

экономическая катастрофа России за последние несколько сотен лет,

если не крупнейшая со времён монгольского нашествия.

Для того, чтобы оценить любые сценарии преодоления кризиса (либеральные ли, коммунистические ли — без разницы) надо вначале понять, что же представляет собой этот кризис для России. Рискну утверждать, что наш кризис — это совершенно не то, что обычно под этим словом понимается. Тут можно много говорить и о геополитике, и о демографии, с учётом которых наш кризис — не совсем то, чем он кажется вначале, но давайте попробуем сперва разобраться в чистой экономке.

Либеральный лагерь исходит из того, что наш кризис — это кризис финансовый и экономический и предлагает либеральный экономический рецепт его лечения. Разумеется, если диагноз гласит, что проблема в финансах — то и помогать надо финансовому сектору, банкам, «поддерживать фондовый рынок» и совершать прочие либеральные глупости. Но перед тем, как критиковать рецепт, я бы предложил вначале уточнить сам диагноз.

Наш кризис начался не летом 2008 года, а летом 1990-го, с которого и начался отсчёт нашего падения. Вот цифры. В 1990 году ВВП Китая в шесть раз ниже ВВП Советского Союза. Сейчас это сложно себе представить, но это так. Это правда. В прошлом, благополучном 2008 году, ВВП Китая в три с половиной раза превысил ВВП России. В 2009 году этот отрыв Китая от нас снова резко увеличился.

Наш относительный вес на мировых экономических весах за 20 лет изменился в десять раз в пользу Китая, и более чем в двадцать раз — если сравнивать нынешнюю РФ с Советским Союзом. По отношению к Китаю мы провалились в 20 раз за 20 лет. Это нельзя назвать проблемой, это нельзя назвать экономическим кризисом, это полная экономическая катастрофа.

В 1990 году наш ВВП, даже по самым осторожным американским оценкам, составлял свыше 50% от ВВП США. В 2008 году наш ВВП упал до 15% от американского, наш провал по отношению к США более, чем втрое.

Китай, наряду с Евросоюзом, наш главный конкурент в Евразии, США — в мировом контексте. Возьмём для полноты большую удалённую страну третьего мира — например, Бразилию. В 1990 году бразильский ВВП — всего 14% от советского. 2008 год: ВВП Бразилии почти равен нашему. И по отношению к Бразилии мы просели более, чем в шесть раз.

Почему я считаю ВВП СССР, а не России отдельно? А разве распад СССР и утверждения, что нам не стоит даже пробовать сделать новую сборку расчленённого русского народа, даже думать об этом — это не часть того самого либерального плана, который мы обсуждаем?

И если говорить о цифрах падения, то они не просто плохие — они катастрофические, даже если брать не СССР, а только его огрызок, РСФСР. Может быть, мы не те страны берём? Хорошо, возьмём Германию. 1990 год, ВВП Германии составляет 35% от РСФСР. 2008 год — уже 140% от России. Мы провалились по отношению к Германии вчетверо, а Германия — одна из наиболее медленно развивающихся крупных экономик. Но даже к этой медленной экономике мы провалились вчетверо.

В целом за 20 лет соотношение такое: мы провалились по отношению к медленным экономикам вчетверо, по отношению к средним - раз в десять, а по отношению к динамичным — в двадцать раз. Это — абсолютная катастрофа. В любом случае, как ни считай. Вот наш экономический кризис, реальный, а не тот бред, который нам ежедневно показывают по зомбоящику, рассказывая, что РТС закрылась то в зелёной, то в красной зоне.

Либеральная экономическая реформа 90-х — это крупнейшая экономическая катастрофа России за последние несколько сотен лет, если не крупнейшая со времён монгольского нашествия. Если вы хотите поспорить со мной, приведите другой пример, когда через 20 лет после начала «экономических реформ» страны была бы отброшена по отношению к своим конкурентам в разы и десятки раз. Напомню — реформы затевались с целью преодолеть застойную (якобы) советскую экономику и придать ей здоровый капиталистический динамизм.

И? Где динамизм? Я вижу только динамизм быстрого падения (и разворовывания всего и вся, - ред.).

При этом ВВП на 100% «неэффективной» социалистической Кубы вырос за эти годы в семь раз — без всякой советской помощи — а наш сократился. Я готов подробно показать это не только в денежных, но и в натуральных показателях.

Через 20 лет после Революции 1917 года и гражданской войны, к 1938 году ВВП России к довоенному, как минимум, утроился — и это после экономической катастрофы 1918 г, блокады и полного разрушения промышленности. В 1961 году, через 20 лет после начала самой разрушительной войны в нашей истории, наш довоенный ВВП был превзойден в несколько раз. Вы можете назвать мне что-нибудь более разрушительное для экономики России, чем последние 20 лет? Я не нашёл даже близких примеров такого экономического краха. Вот в чём состоит вызов. И ответ, прежде всего, должен быть адекватен вот этому историческому вызову, а не «глубине падения фондового рынка» и прочим либеральным глупостям.

Я утверждал и утверждаю: никакого экономического роста начиная с 1990 года в нашей стране не было, а было только падение. Восстановление ранее потерянного уровня нельзя назвать подлинным ростом, подлинный рост начинается после преодоления этой планки. Мы уже были близки к этой отметке, однако кризис и промышленный спад снова отбрасывают нас назад. Я бы хотел обратить внимание, что наша экономика сегодня падает гораздо быстрее, чем ранее названные мной наши конкуренты, а Китай планирует значительный экономический рост.

Решает ли либеральный реванш эту задачу? Он не только не решает этой задачи, он даже не ставит её. Это находится вне рамок либерального подхода вообще.

Концептуально так: любой подход, который не ставит своей целью возродить Россию с её традиционными примерно 10% мирового ВВП вместо нынешних двух процентов — неприемлем.

8-10% мирового ВВП для России — это не фантастика. Россия веками держалась около этой цифры, при самых разных режимах, при самых разных обстоятельствах — иногда гораздо более тяжких, нежели сейчас. Вообще современность можно называть сложным периодом только по недоразумению — и незнанию истории. За последнее столетие Россия дважды серьёзно проваливались по этому показателю, по доле в мировом ВВП, оба раза во время мировых войн, и оба раза в короткие исторические сроки, примерно за десятилетие, восстанавливала своё законное место в мире.

Правительство, которое не ставит перед собой задачи восстановить традиционную долю России в мировой экономике — это правительство пораженцев. Если хотите — это правительство засранцев.

Борис БОРИСОВ, Apn.ru